Славы себе не искал на престолах,
С посохом истины, шествуя в долы,
Дух, усмиряя, гордыни в пустыне,
Смерть, не пуская в сознанье отныне.

Жил Он стезею любви телу тесной,
Благословляя земное Небесным;
Путь, окрещённый водой и огнём,
Чашу и крест сделал символом в Нём.

Всяк, кто на древе висящий – проклятый,
Он уже был до Пилата распятый,
Видя задолго свой тайный арест,
В Царство Вошедший, пройдя через Крест.

Царствие стало нам ближе любовью,
Смыты грехи, обагрённые кровью;
Мы ж отпускаем прощенье щепотью,
В песне любви управляемой плотью.

Строим дворцы, вытесняя природу,
Данную Богом живущему роду,
И, прикрываясь метафорной крышей,
В стенах уютных сердца не слышим…

Добавлено (14.10.2008, 22:59)
---------------------------------------------
Сквозь сердца полутон,
Пробралась мысль искусно.
Могло бы быть смешно.
Что б не было, так грустно...

И переходит в сон
Вся искушённость эта.
Граничной полосой,
Меж теменью и светом.

Мне снится, что стихи,
Бомбят глухие стены.
И на картин штрихи.,
Дисконтом стали цены.

Во всём одна утрата.
Как в обветшалых строчках.
Не серебра не злата.
А камни только в почках.

Пропали, канув в Лету,
Ценители и воры.
Художники, поэты.
И даже прокуроры.

Любовь исчезла, жалко.
Никто её не видит.
Слепой своею палкой.
Не встретит, не обидит.

И красота рыдает.
Идёт в слезах ко дну.
И век свой доживает.
Как Золушка – в плену.

А люди виноваты,
Что в придорожной пыли.
Лежал талант, когда то,
Его не оценили.

Вот будит утром лучик..
А на столе графин.
С одним из самых лучших.
Из натуральных вин.

Отпил глоток и понял
Не будет век беды.
Пока мы отличаем напиток
От воды.

хм.....у меня что то тоже типо того-го:)

Мы себя рисуем мелом.
А углём сердца и души.
Под оптическим прицелом.
Слов мозги и песен уши.

Киноварью яркой, липкой.
Сердце утром захлебнётся.
А у снайпера улыбка.
По прикладу разольётся.

Я себя рисую мелом.
Ты рисуй, конечно, охрой
Моё сердце под прицелом.
А Твоё под краской мокрой.

Нет, так тоже не годится!
Будем жить и веселиться.
А стрелков всех, между делом.
Нарисуем белым мелом.

Но их трепетные лица
Нам отечески милы.
Что б не каркал ворон чёрный
Мы с Тобой сиеной жжонной
На железе воронённом.
Нарисуем им чехлы!

Дождь пройдёт,штрихом несмелым.
И вода размоет краски.
Чёрный ворон белым мелом.
Занавесит нашу сказку.

Тает сумрак дней осеннних.
Воском яркости свечей.
Пляшут призрачные тени,
На судьбе, не знаю чьей.
И причудливых растений.
Эксклюзивный карнавал.
Из палитры светотеней.
Я Тебе нарисовал.
Только ты понять не можешь,
И мотаешь головой.
Этот мир, на мой похожий.
Он не Твой, не Твой, Не твой.
Там где куст, Ты видишь неба,
Край в обложке голубой,
Где с Тобой я счастлив не был.
А был преданный Тобой

Мои дневники отпустите их слёзы,
Укройте их память от моих сумасшествий.
Папа и мама за окном снова осень,
Вот и кончилось детство…

Мама посмотри на меня: узнаешь сына,
Половину ты знаешь, а вот другая половина:
Ты говорила не кради, но я лез в чужой карман,
Говорила не лги, а я придумывал новый обман.
Мама знаю моя ошибка главная, что не старался понять
Твоих советов славных, как не странно из-за этого,
Всё время ошибался, спотыкаясь, падал, встать пытался,
В трудную минуту, ты всегда подавала руку
Я тебе обязан жизнью, прости, что вёл себя глупо.
Делал вид, что тебя не слышу, не понимаю.
Старался быть взрослее, теперь-то знаю,
Каким на самом деле, дураком был твой сын.
Прости меня мама, за всё прости
За каждый седой волос, за каждую слезу,
Я на колени становлюсь, прощения прошу…
Мама я вырос не тем кем ты меня растила,

Прасти за такие вести просто если чесно так и есть веть,

Но разве это профессия – написанье песен?

Мызыкантом хотел стать так и поступал бы в Гнесенку.
Ты права со всем согласен, но а что поделать,
Так и не полюбил я галстуков и рубашек белых,
Не совершать мне крупных сделок, не быть банкиром,
Короче мне не место среди сильных сиво мира,
Всё произашло так быстро,ты не ожидала,
Что так мало времени от первого звонка до выпускного бала,
Ещё вчера мелом пачкал доску, а сегодня ты посматрика только, взрослый,
Есть уже моё имя,в списке одресатов повесток рассылаемых местным ваенкоматом,
Ох уж эти дети, только их и видели , пять минут и они сами бес пяти минут родители.
Отец, настал конец твоим сомнениям,
Твой сын не гений, и врятли станет им.
Но я знаю его не желание плыть по течению,
И его стремление быть другим,
Таким каким хочешь, его видеть ты
Но учти отец, что это будет всего лишь маска,
Её снимать напрасно, не имеет смысла,
Сам поразмысли, как всё вернется быстро,
К тому с чего начали, меня совесть загрызла,
Я знаю, что вся проблема только в числах,
Тебе 36 мне 16, 20 лет это большая разница,
Отсюда несуразица, для тебя мой рэп смешон,
Огромные штаны, кепка, капюшон.
И тексты про что зря, пусть будет, так
Но знай я люблю тебя…
Мои дневники отпустите их слёзы,
Укройте их память от моих сумасшествий.
Папа и мама за окном снова осень,
Вот и кончилось детство…
Мои дневники отпустите их слёзы,
Укройте их память от моих сумасшествий.
Папа и мама за окном снова осень,
Вот и кончилось детство…

Трое не считая готовой к атаке собаки ,
против чьих клыков не прокатят кулаки в драке .
И пока первый матрос
Душит второго ,
Пес поужинает третьим...
Ранен... убит... съеден...

Но мясо началось не сразу, отмотай назад brother
Почти неделю жили дружно герои рассказа
В направлении плыли южном и кабы не казус
с количеством съестных припасов – была бы маза
Что все прошло бы как по маслу
Но на седьмой день стало ясно
кое кто на happy end надеется напрасно
Злые гримасы - не менее злобные фразы
В сторону собаки и обладателя компаса
Крик истерик - на горизонте виден берег
течение мчит уверено к нему как бурный терек
Но доберутся только двое из четырех
А кто из них кто - решайте сами, мне пох…

Трое не считая готовой к атаке собаки ,
Против чьих клыков не прокатят кулаки в драке .
И пока первый матрос
Душит второго ,
пес поужинает третьим...
Ранен... убит... съеден...

Пчм растяклаяь?)